ПРОШЛОЕ, НАСТОЯЩЕЕ И БУДУЩЕЕ ЛЕЧЕНИЯ ПСИХИЧЕСКИХ ЗАБОЛЕВАНИЙ

Пока в мире большой фармацевтики иссякают идеи для решения проблемы лечения душевнобольных, мы беседуем с людьми об инновационных методах борьбы с различными состояниями, среди которых тревожное расстройство, депрессия и шизофрения.

Когда-то будущим лечения душевнобольных являлись препараты. Появление Прозака и других антидепрессантов в девяностых обеспечило врачам простой вариант лечения, а фармакологической индустрии — легкие деньги. Но по прошествии двадцати лет проблемы никуда не исчезли. На самом деле, психические расстройства теперь еще больше распространены, и на сегодняшний день являются второй наиболее частой причиной инвалидности. Более того, существенное снижение темпов исследования и разработки лекарственных препаратов означает, что в долгосрочной перспективе таблетки будут не единственной — и даже не первой — опцией в решении проблем психиатрии.

А что же будет?

Лаборатория

Одна из причин, по которой Серджиу Паска, доцент в Стэнфордском Университете, выбрал путь научных исследований после завершения своего медицинского образования — негодование от того, сколько онкологи могут сделать для своих пациентов, и насколько ограничены возможности самого Паска и его коллег в решении проблем душевных расстройств.

Отчасти это было связано с разницей в финансировании исследований рака и душевных расстройств. Но также оставался открытым вопрос доступности.

«С раком дело обстоит так: можно удалить опухоль, можно вырастить раковые клетки в чашке Петри. Если обнаруживается небольшая молекула, которая останавливает неконтролируемую пролиферацию (разрастание тканей организма путем размножения клеток делением — прим. Newочём) — у нас появляется потенциальный противораковый препарат. В противоположность этому, у нас нет прямого доступа к мозговым клеткам, нет возможности сделать биопсию мозга. Поэтому для изучения психических расстройств нам приходится использовать мозг трупа. Для меня, как нейроученого, это является проблемой, потому что эти нейроны не возбуждаются», — заключил Паска.

Лаборатория Паска в какой-то мере нашла способ решить эту проблему. Используя технологию стволовых клеток, ученые берут клетки кожи у живых пациентов и выращивают из них небольшой сферический фрагмент (диаметром до 5 миллиметров) функционирующей ткани коры головного мозга. Эти небольшие фрагменты, тысячи которых были выращены в лаборатории Паска, имеют структуру, очень схожую со структурой коры головного мозга — внешнего слоя больших полушарий. И нейроны в этих фрагментах могут возбуждаться.

Ввиду того, что эти культуры имеют ДНК пациента, у которого они были взяты, Паска может сравнивать ткани мозга людей с такими болезнями, как аутизм или шизофрения, в надежде понять, как эти состояния развиваются на молекулярном уровне.
«Вполне вероятно, что сообща мы сможем определить причины, механизмы, и возможно конкретные типы лечения для различных форм психических расстройств, — точно так же, как мы работаем в сфере онкологии сегодня», — надеется ученый.

Данное исследование — дорогой и трудоемкий процесс, так как каждый фрагмент ткани мозга требует около 20 недель ежедневной работы с культурой. Но Паска считает, что получить результаты вполне возможно, в особенности когда речь идет о заболеваниях с сильным генетическим компонентом: аутизм, шизофрения, и различные формы умственной отсталости.

«В последующие 10 лет мы будем понимать всё больше и больше о душевных расстройствах на молекулярном уровне. Мы станем свидетелями революции в психиатрии»

Терапия

Доктор Андреа Райнеке, клинический психолог и исследователь в Оксфордском Университете, находится у истоков новой (и по мнению некоторых — тяжелой) формы когнитивной поведенческой терапии (КПТ). На своих уникальных сеансах она запирает пациента в шкафу, чтобы вызвать и выдержать паническую атаку.

В первом экспериментальном исследовании, которое проверило влияние одночасовых сеансов КПТ на пациентов с паническими расстройствами, у всех 30 пациентов было выявлено улучшение, а спустя месяц треть пациентов сообщила о полном исчезновении симптомов.

Второе исследование, комбинирующее одночасовой сеанс КПТ с циклосерином (антибиотик, известный своим положительным влиянием на нейропластичность), находится на стадии завершения и, похоже, его результаты будут еще более положительными.

На сеансах КПТ Райнеке беседует с людьми, страдающими паническими расстройствами, о причинах этих расстройств и о стратегиях их преодоления. Затем Райнеке запирает пациента в шкафу: больной не может воспользоваться механизмом преодоления панической атаки и вынужден самостоятельно преодолеть ее.

Согласно Райнеке, это имеет большое значение, поскольку мозг начинает понимать, что не был использован ни один из механизмов преодоления — дыхание в бумажный пакет, звонок другу, или уход от стрессовой ситуации — и при этом смерти удалось избежать.

Тереза Уайт, сиделка из Оксфордшира, участвовала в повторных испытаниях в марте 2015 года. Она страдала паническими атаками в течение 20 лет: она не могла самостоятельно путешествовать или входить в пустой лифт. Даже небольшое отклонение от маршрута, по которому она каждый день гуляла с собакой, вызывало у нее паническую атаку.

«Мне постоянно казалось, что вот-вот должно произойти что-то плохое: у меня случится сердечный приступ, я потеряю сознание или умру. Я никогда не путешествовала поездом самостоятельно до тех пор, пока не приняла участие в исследовании». Уайт говорит, что один час КПТ изменил ее жизнь.

«Теперь я могу гулять с собакой там, где мне захочется; недавно я самостоятельно совершила длительный перелет на Карибские острова и ныряла с трубкой, а это — большое достижение, ведь приходится надевать маску на лицо. И еще теперь я могу войти в пустой лифт»

Райнеке говорит, что скорость и интенсивность такого лечения не только обеспечивают низкую стоимость курса, но также позволяют воспользоваться им большему количеству пациентов. Слишком часто люди перестают посещать шестимесячный курс КПТ, состоящий из 12 сеансов.

«Поскольку сеанс длится всего один час, пациентам нужно выложиться по полной: они могут плакать, вопить, или кричать на меня, но в конечном итоге это работает. Это делается не только для ускорения процесса, но и для того, чтобы сделать его более эффективным», — поясняет Райнеке.

На нынешнем этапе Райнеке с оптимизмом воспринимает эффективность лечения панических расстройств, которыми страдают 5% населения планеты. Сейчас ее команда работает над тем, чтобы использовать этот метод при лечении других тревожных расстройств и посттравматического стресса, а в течение следующих нескольких лет она начнет переговоры с NHS (система медицинского обслуживания населения в Великобритании — прим. Newочём) о запуске обширных клинических испытаний в больницах или поликлиниках.

Сообщество

В восточной части Лондона в пяти минутах ходьбы от метро мимо заброшенного жилого квартала с выбитыми окнами можно совершенно неожиданно наткнуться на поле спокойствия площадью более гектара. Так выглядит расположенный в идеально ухоженном парке, в котором сидящие на скамейках люди читают книги, а дети играют в мяч со своими дедушками, центр Бромли-бай-Боу.

«Однажды у нас побывал священник и отметил, что здесь есть все признаки монастыря, кроме одного: не хватает только пивоварни», — рассказывает Дэн Хоупвелл, директор центра по науке и инновациям

Ощущение храма возникает не случайно — первоначально здесь располагалась церковь, в которой в 1980-е для жителей Тауэр-Хамлетс служил священник. Ныне центр существует, как светская организация — несмотря на то, что дух церкви не покинул это место — здесь находятся кафе, семейная клиника, художественная студия, ясли, классы физических упражнений и обучения рисованию, курсы английского языка, консультации по трудоустройству и поиску жилья, а также группы психологической поддержки; и они используют очень необычный подход к психиатрической помощи.

Он основан на представлении о том, что психическое здоровье человека и его положение в обществе — в частности способность к целеполаганию, умение быть частью социума и не жить в нищете — тесно связаны и, решив вторую проблему, получится решить и первую. «То, как мы проживаем жизнь, что едим, с кем говорим, все это влияет на самочувствие», — считает Элис Эверетт, координатор по социальным предписаниям.

Эверетт работает совместно с местными семейными врачами, помогая людям решать проблемы с жильем, финансами, изоляцией и незанятостью, которые отражаются на их психическом здоровье. Она часто советует людям участвовать в программах, которые организовывает центр, одной из которых является терапевтическое садоводство, еженедельная работа в саду для людей с психическими и умственными нарушениями.

«Эта группа — просто фантастика, все очень дружелюбны, а занятия затягивают», — рассказывает Билл, один из членов группы садоводства. «Терапия действительно полезна для психики. Если пропускаешь неделю, то чувствуешь, как внутри чего-то не хватает»

Билл открыл в себе искусного огородника. Лестничная площадка перед его квартирой заставлена горшечными растениями, в том числе цветущими розовыми бегонями, которых он ласково называет «мои малыши».

Программа, которая помогла Мэтту Гриффину, включала занятия спортом и курс по трудоустройству для людей от 18 до 35 с психическими проблемами. «Я был совсем плох, впал в глубокую депрессию на добрых полтора года. Этот курс помог мне вернуть уверенность в себе, — рассказывает Гриффин, — еженедельное посещение курса, взаимодействие с людьми, помогло мне почувствовать себя нужным, и я снова могу что-то делать».

С тех пор, как в прошлом году Гриффин закончил программу, он работает на полставки в центре Бромли-бай-Боу. «Я работаю здесь, но все еще не знаю и половины из того, чем мы занимаемся!», — рассказывает Гриффин, и именно это подчеркивает уникальный нравственный облик центра. «Современная городская жизнь влечет за собой проблемы со здоровьем не только потому, что мы не испытываем физических нагрузок, но и потому что мы ни с кем не разговариваем, — объясняет Хоупвелл, — в, скажем так, социально-неблагополучных сообществах не нужны профилактические центры как таковые, но нужны кафе, группы совместных прогулок, художественные группы, что-то, что объединяет людей».

Методология центра Бромли-бай-Боу привлекает внимание профессионалов в здравоохранении и правительств по всему миру, ежегодно привлекая 1 500 посетителей. Центр помогает рекомендациями программе Well North, в рамках которой в северной части Англии будут учреждены подобные Бромли-бай-Боу центры.

«Не имеет значения откуда человек родом: из Австралии, Японии, Голландии или из Олдема (город в Англии, — прим. Newочем). Проблемы везде одинаковые, в том числе и в здравоохранении. Решение не во врачебных кабинетах, и не в больницах, оно в сообществах»

Фармакология

Даже если конвейеры производителей лекарств иногда простаивают, а крупнейшие фармацевтические компании массово отзывают продукцию, лекарства по-прежнему играют важную роль в лечении психических заболеваний.

Селективные ингибиторы обратного захвата серотонина (СИОЗС), такие как Прозак, были открыты в каком-то смысле случайно, как и последние прорывы в этой области, которые случаются не без участия счастливого случая, и являются результатом академических, но не коммерческих экспериментов.

Большой проблемой для производителей является то, что психические расстройства имеют комплексный характер, и для таких лекарств необходимо проведение более сложных испытаний, чем для лекарств от других болезней, кроме того слишком часто препарат попросту не помогает.

Тем не менее, есть и перспективы. Фармацевтический гигант Allergan проводит третий этап испытаний антидепрессанта аналогичного кетамину, который, по их словам, дает быстрый положительный эффект при основных депрессивных расстройствах.

Недавно в журнале The Lancet были опубликованы результаты небольшого исследования, которое показало, что люди, страдающие глубокой депрессией, положительно реагировали на псилоцибин, активный компонент галлюциногенных грибов. Результаты другого исследования показывают, что галюциногенное вещество аяуаска помогает облегчить симптомы депрессии.

«Кетамин был открыт профессорами в Нью-Йорке, а мы разобрались с галлюциногенными грибами, — говорит профессор Дэвид Натт из Имперского колледжа Лондона, ссылаясь на два оздоровительных препарата, показавших некоторый положительный эффект при лечении депрессии, — это маломасштабные исследования, но если мы что-нибудь обнаружим, фармацевтика может снова занять свою нишу, они хорошо умеют производить лекарства, и мы можем задать им новую цель».

Источник: Гардиан (Великобритания),  25.04.2017.